24.06.1654

Солнце лило свой медовый свет сквозь окна каюты Бальтазара. Корабль мерно, едва заметно покачивался, и в его покачивании Блэквинг чувствовал нежность, с какой любящий человек качает качели любимого. Не открывая глаз, он улыбнулся - утру, прекрасной погоде и - кораблю. "Ведьма" явно была в прекрасном настроении. Если бы Бальтазар не был таким уставшим накануне, если бы он не вырубился, лишив корабль контроля, если бы "Ведьма" не усыпила его бдительность - он бы понял, что всё не так уж хорошо. И что "Ведьма" ведёт себя, как нашкодившая девчонка, решившая прикинуться умницей на время...
Но нет.
Бальтазар открыл глаза, сел на постели, провёл растопыренными пальцами по волосам, пригляживая непослушную шевелюру. Потом поднялся на ноги, по-хозяйски прошёлся по каюте, открыл одно из окон, позволив шаловливому ветру ворваться в помещение и наполнить его утренней свежестью, смешанной с сильным, чистым запахом моря. Потом сел за письменный стол - и удивлённо замер. Ноги наткнулись на что-то довольно крупное и тёплое. Что-то, сидящее под столом...

Бальтазар наклонился взглянуть поближе, и его тёмно-синие глаза встретились с затуманенными серыми, полуприкрытыми растрёпанной паутинкой золотистых волос. Некоторое время они ошалело смотрели друг на друга, но наконец, глаза Арканы Арк прояснились, стряхнув пелену тяжёлого сна. Она вздрогнула, неловко дёрнулась, и звучно приложилась макушкой к крышке стола. Каюту заполнил переливчатый женский смех.

Бальтазар почувствовал себя очень глупо, но сделать ничего не мог: его рот открылся сам собой, челюсть отвалилась куда-то вниз, глаза широко раскрылись - и всё это отказывалось возвращаться под контроль к Бальтазару несколько секунд.
Наконец, вернув челюсть на место (на лицо тут же выползла какая-то глупая, почти виноватая ухмылка), капитан спросил:
- Простите, но что вы здесь делаете?

- Что я сдесь делаю? - раздражённо переспросила Аркана с резким гонором уличной торговки. Голос прозвучал истерично и неожиданно низко. - Вы меня спрашиваете? Да будь моя воля... я... я...
Она выползла из под стола неловко, на четвереньках, путаясь в мятых складках своей рубашки навыпуск и нимало не смущаясь того, что та задралась почти до плеч. - Отчего, объясните мне, - рассыпавшиеся по плечам волосы зашевелились от лёгкого ветерка, на мгновение придав ей сходство с легендарной горгоной. - Ведь это происходит только здесь, на вашем корабле... Реальность уплывает... и... Я, правда, мало плавала на кораблях и имею о них слишком мало представления... Всё, что я читала в книгах слишком похоже на сказку. Это покажется вам смешным, но всё равно, я не так глупа, чтобы не замечать очевидных вещей! Что за колдовство происходит вокруг? И не притворяйтесь, что вы не знаете о чём я говорю! Откуда берутся все эти тёмные коридоры, верёвки и двери? И вы... вы заперли меня в каюте! А там кто-то постоянно смеётся за моей спиной! Я не хочу ни минуты находиться здесь! А вы... Вы показались мне честным! Дали слово! И я... - ей захотелось наброситься на стоявшего перед ней человека с кулаками и она неожиданно расплакалась от злости, осознавая собственную беспомощность.

На протяжении сбивчивой речи девушки лицо капитана из виновато-весёлого становилось решительным и даже мрачным. Наконец, Бальтазар сделал шаг вперёд, оказавшись совсем рядом с Арканой, так близко, что она чувствовала его дыхание на своих волосах, и подал ей батистовый носовой платок, тонкий и с вышитым вензелем в уголке.
- Прошу вас, примите мои извинения. Это всё Ведьма... она вас больше не побеспокоит, я прослежу за этим. Более того, в знак признания моей вины я позабочусь о том, чтобы вы удобно устроились на Архипелаге. У вас ведь нет там знакомых? Вы могли бы пожить с моей сестрой, она замечательный человек... без всяких секретов. Искренний и простой. Вы подружитесь, я уверен. И больше у вас не будет никаких неприятностей.
Он говорил негромко и мягко, пытаясь одновременно успокоить плачущую девушку и увести разговор подальше от странностей, творящихся на борту... творящихся рядом с ним.

Смысл слов молодого капитана не сразу дошёл до сознания всхлипывающей Арканы, но его мягкий голос подействовал на девушку успокаивающе. В нём слышалась искренность, в которую хотелось поверить. Казалось, что Бальтазар окружён непроницаемой стеной спокойствия и теплоты. И она поверила, пусть хотя бы на мгновение, зная, что всё это закончится с завтрашним утром, когда она проснётся после своего большого путешествия по морю в совсем другой, новой жизни. Так и не узнав странного человека, взявшего её на странный корабль. Так и не решив про себя - искренен ли он или это всего лишь маска. Впрочем, какая разница? Завтра всё будет по другому...
Она плакала ещё долго, оплакивая ту свою жизнь, которая осталась далеко позади палубы "Морской Ведьмы" и чувствуя, как что-то тяжёлое и горькое постепенно оставляет её.

Бальтазар не мешал девушке плакать - в конце концов, он не знал, что ей пришлось пережить за свою недолгую жизнь. Если бы она знала, сколько женщин вот так плакало рядом с ним... начиная с кузины, которая приехала к нему в мужском платье, чтобы рассказать, что случилось с его отцом и семьёй, и заканчивая Анной, прекрасной, кроткой и милой Анной, которая на самом деле не была его кровной сестрой, но к которой он проникся такой нежностью и братской любовью, что назвал её своей сестрой и отдал в её владение свой особняк. Он был рад, что Анну полюбил Кристиан, и ещё больше - что и друг Бальта понравился девушке. Теперь с ней рядом всегда был надёжный и любящий мужчина.
Сейчас она вышла замуж и перехала жить к мужу - так что Бальтазар всерьёз задумался, поселит он Аркану в свой дом или попросит Анну опекать девушку...

- Спасибо, - наконец выговорила девушка, кажется, начиная успокаиваться и сминая в руках мокрый бальтазаров платок.
- Пока что не за что, - Капитан посмотрел девушке в глаза и улыбнулся:
- Вы просто устали. Непривычная обстановка, переутомление... эх, жаль, у нас нет бортового врача - он бы вам объяснил лучше, чем я. Эх, как он излагал, пёс! - Блэквинг махнул рукой с сожалением.
- Но я не больна. - возразила Аркана. Правда, не слишком уверенно. - Просто здесь... - она замялась, не желая снова говорить о произошедшем и опасаясь, что Бальтазар сочтёт её помешанной.
- Нет, не больны. Но в определённых обстоятельствах... восприятие реальности разумом... меняется немного. Кажется, так он говорил. - Бальтазар улыбнулся и почесал затылок мальчишеским жестом.
- Как бы там ни было... - она опустила голову. - Я хочу скорее сойти на берег. Видимо, в отличие от вас, я совсем не создана для морской жизни...
- Зря вы так. Пойдёмте со мной. - Капитан направился к выходу из каюты.
Она без слов последовала за ним, пытаясь незаметно оправить рубашку и волосы.

Бальтазар, Аркана ------------> палуба "Морской Ведьмы"

------------> палуба "Морской Ведьмы"

Бальтазар зашёл в каюту и замер, глядя в открытое окно - иллюминатором это назвать язык не поворачивался. До Архипелага - рукой подать, и через несколько часов неожиданные пассажиры и матросы будут стоять на твёрдой почве, в порту. Сгрузят товары и золото. Завтра же начнут приводить в порядок "Ведьму". Хотя её борта не заростали моллюсками и кораллами - но девочку не мешало бы немного подчистить, поднять на борт провиант. А потом - можно снова в путь...

В дверь постучали - юнга принёс завтрак. На двоих, как и просил капитан.
Бальтазар кивнул, потом снова повернулся к окну, вглядываясь в зелёную глубину, пенящуюся за кормой. Аркану он отдаст на попечение Анны. Его названная сестра была доброй девушкой, и капитан не сомневался, что побитой жизнью, но всё ещё не сломленной и гордой сударыне Арк будет легко с ней. С год она поживёт у Анны и Кристиана, и за это время обвыкнется, найдёт себе занятие по душе... может, и замуж выйдет. Одним словом, устроит жизнь.

В дверь снова постучали.
- Да. - Отозвался Бальтазар. Дверь открылась, послышался мурлычущий голос Арчи, говоривший "сюда, сударыня...". Немного неуверенный первый шаг, но два следующих - словно напоказ, решительные, смелые. Дверь закрылась.

Майя зашла в каюту и закрыла за собой дверь. В каюте было не темно, но сумрачно после яркого солнца на палубе – и сначала она увидела лишь мужской силуэт на фоне окна.
- Сударыня… Добро пожаловать на борт моего корабля. – Мужчина обладал приятным голосом и хорошими манерами – он элегантно поклонился. Слишком уж он был воспитан и приятен… и похоже было, что эта элегантность у него в крови, что он не старается произвести на Майю впечатление – просто ведёт себя, как обычно.

- Благодарю вас. - Майя попыталась пригладить волосы, пока капитан смотрел на морской простор. Глаза начали привыкать к мягкому неяркому освещению в каюте. Наконец, она различила ослепительно-белый батист рубашки, тёмный жилет, тёмные волосы, собранные в конский хвост... Со спины он напоминал Эберона - тот тоже черноволосый, широкоплечий... но вот капитан повернулся, и Майя, сделав прерывистый вдох, закрыла рукой рот и отшатнулась назад.

Бальтазар не совсем понял, что вызвало у гостьи такую реакцию. Он даже обернулся, чтобы быть уверенным, что за его спиной не стоит кто-то ужасный. В испуганном жесте девушки, в её широко раскрытых глазах ему померещилось что-то знакомое... но что? Капитан шагнул к Майе:
- У вас такой вид, будто к вам явился призрак...

Девушка отняла руку от лица и внимательно, серьёзно, словно сама боясь поверить, посмотрела в лицо мужчине, в его ярко-синие глаза.
- Бальтазар... вы правда меня не помните?

Блэквинг задумчиво посмотрел в ясные серо-голубые глаза. Эти прямые волосы цвета светлого золота... он уже видел их. Но когда?..
"Ведьма" из любопытства просканировавшая гостью, подкинула Бальтазару несколько образов: холодное, серое море, замок из серых камней, вересковые поля вокруг... и худенькая, но очень серьёзная девочка верхом на проворной кобыле.
- Майя... Сударыня Квентилион? Но как?.. Что вы здесь...

Майя горько усмехнулась ему в лицо. В лицо, которое она помнила все эти десять лет. В лицо, каждую черту, каждую упрямую, гордую и благородную черту которого она выучила по его небольшому портрету. Конечно, там он был моложе... но не узнать его сейчас было невозможно.
- Можно сказать, что я путешествую с другом.

- С женихом? - Уточнил капитан.

- Нет, с другом. Я уже не в том возрасте, чтобы сбегать из дома с женихом... - она небрежно дёрнула плечиком, и Бальтазар судорожно задумался, пытаясь вспомнить, сколько ей лет... Двадцать? Девятнадцать? Двадцать три? Но когда он её видел, она была даже не подростком - ребёнком... Майя тем временем продолжила:
- Я слышала, что вы погибли. Что были убиты вместе с семьёй. А через несколько лет прошёл слух, что вы живы. Что вы пират. Я думала, что какой-то подлец взял себе ваше славное имя, но теперь вижу, что это не так...

Бальтазар наклонил голову, подтверждая её слова:
- Можно сказать, что я умер вместе с семьёй. Но потом возродился. А вы? Как идёт ваша жизнь? Почему вы здесь?

Майя вздохнула - глубоко, словно решаясь на отчаянный шаг. И заговорила - горячо, с отчаянной храбростью доверяясь ему:
- За мной охотятся. Я не знаю, кто, но Эберона сначала прислали охранять меня, а потом отозвали - и почти сразу случилось покушение... приказ исходил от Императора... Я не знаю ничего - почему, за что... чем я не угодила? Но покушения повторялись два раза, пока мы не оторвались от следящих и Эберон не спрятал меня в монастыре... сегодня ночью он забрал меня оттуда, сказал, что придумал место, где меня не достанут...

Бальтазар внимательно слушал приятный женский голос, про себя удивляясь, как выросла и похорошела эта девочка. Когда она запнулась, капитан взял её руку в свою и заглянул в ясные глаза:
- Я дал слово вам и вашим родителям. Вы можете отказаться от него, вы могли отказаться от него раньше. Я не буду настаивать - мы ведь совсем не знаем друг друга. И кроме того, я не уверен, что могу выполнить его до конца. Но я дал вам слово - и я намерен сделать всё, что я могу. Например, защитить вас, помочь вам. И не волнуйтесь - я сделаю это.

Майя всхлипнула и отвернулась, прикрыв глаза свободной рукой. Вторую она оставила в тёплых пальцах Блэквинга.
- Мой отец... когда с вашей семьёй случилось несчастье... он провёл обряд размолвки... но я не отдала ему его. Нет, я сказала, что потеряла. Оно всегда со мной.
Майя потянула за цепочку, вытягивая из-под рубашки её и висящее на ней кольцо - серебряное с изящным аквамарином.

Бальтазар протянул руку к кольцу - и прикоснулся кончиками пальцев, как к огромному сокровищу. Он не знал, что сказать. Но сказать что-то было необходимо.
- Что же, официально мы теперь не помолвлены, и я рад этому. Вы свободны в своём выборе, и начнёте новую жизнь... с кем захотите. Я же буду помогать вам, как старый знакомый и друг. И пока вы носите это кольцо - можете рассчитывать на мою помощь в любой момент.

Майя удивлённо посмотрела на него. Что он такое говорит? Она свободна? С кем захочет?..
Девушка сжала губы и кивнула, убрав цепочку с кольцом под рубашку.
- Если вы не возражаете, я пойду. Мы ведь скоро прибудем, а мне надо привести себя в порядок.

Бальтазар кивнул:
- Вам подадут завтрак.


--------------------------> Каюта Эберона.

Эберон терпеливо тусовался в коридорчике. "Терпеливость" воообще можно сказать было его вторым именем (особливо по наступлению того времени, когда ждать надоедало). Здесь, однако, никто не стал проводить эксперементы над терпением майора и дверочка, волшебным "прикосновением" видимо всё-таки Маи совершила стремительный "прыжок". Сама Майа также стремительно выбежала и побежала. На вопросительно поднятую бровь героя, что-то лишь пробурчав на счёт помощи от капитана. При этом, от Эберона ну просто не захотел ускользать довольно странный для Маи "мокрый взор". Майор, недолго думая, развернулся и постучался к тому, от кого он мог услышать хоть что-то членораздельное (то бишь - к Темнокрылу) и, получив разрешение на вход, собственно - вошёл....
Обстановка в комнате не изменилась. А темнокрыл наблюдал за чем-то наверное очень интересным в окошко.
-Доброго дня, капитан. Примите меня?
Темнокрыл окинул героя хмурым взглядом.
- Проходите, конечно. Располагайтесь, майор.
Гость, прикрыв за собой дверочку, прошёл непосредственно в каюту.
- Располагаться. Ну разумеется. В каком виде я вам удобнее?
- Мне?.. Вы - гость, вот и располагайтесь...
Нда. Что-то мы сегодня невесёлые...
Эберон присел, выбрав стул поближе к темнокрылу (перекрикиваться через каюту ему не импонировало):
-- Да, давайте пока опустим "майора". В принципе я не против обращения "экс-майор", но пока вот точно не знаю, в каком звании изволю прибывать...
Капитан кивнул, безразлично пожав плечами:
- Как скажете.
И глазками так - "сверк-сверк"...
Закинув обе руки за голову и всем своим видом показывая, насколько ему тут удобно, герой наш, вроде как и без особо повода, поинтересовался:
- Чем вы умудрились задеть мою воспитанницу? А ведь она не из обидчивых (угу, если б так..)...
Бальтазар удивлённо поднял брови:
- Задеть?..
А через некоторое время:
- И сильно она... заделась?
- Гхм. Ну, в достаточно в общем... Насколько я её успел узнать, во всяком случае...
Бальтазар вздохнул:
- Надо же, не ожидал.
Эберон широко оскаблился:
- Пол женский - создания крайне непостоянные. Но всё же, было бы интересно узнать причину столь разительных перемен. Разумеется, ежели причина не глубоко личная...
- Я отказал ей в одном капризе. Но наши с ней родители были очень дружны, и поэтому я чувствую обязанность позаботиться о Майе. Кстати, сколько ей лет?
- Ну. Скрытничает она в этом вопросе, капитан... А что, возраст принципиален?
- Нет, мне, в принципе, всё равно. Последний раз мы виделись лет десять назад, так что... нет, совершенно не принципиален. Просто любопытно.
Десять лет? Интересно у нас висельники пляшут! По сколько же им тогда было?" Произведя нехитрые математические вычисления Эберон пришёл к выводу, что 7 и 16.
Эберон, изобразив некую задумчивость на лице, также быстро её сбросил (стряхнул, в общем-то) и, встав со стула и изобразив некий не слишком глубокий поклон (скорее - прикола ради):
- Благодарю. капитан. От меня пока ничего не нужно?
- Нет. Но когда причалим - не уходите далеко. Мы заедем в моё поместье, если не возражаете.
- Да нет, абсолютно ничего не имею против, капитан. С вашего позволения...

Эберон вышел, прикрыв за собой дверь. Аккуратно дошёл до нынче не только уже его каюты.

----------------------------------------------------------->Каюта Эберона

Наконец, "Ведьма" подошла к берегу, и капитан поднялся на палубу, чтобы проследить за швартовкой.

--------------------> Палуба